Первый поезд моей жизни был крайне дружелюбен: светил из окна огоньками и убаюкивал диалогами о политике с нижних полок. Там действительно приятно спать — в поезде наверху. Дожить до девятнадцати лет, чтобы поехать плацкартом в Питер, выйти с вокзала в шесть утра с небольшим и отправиться пить кофе на Невский. Ни мыслей, ни планов. «Вася-Вася, мы одни в чужом городе».
Нас уже останавливали другие мокрые приезжие с вопросом, где позавтракать.

Все еще прокручиваю в голове услышанную вчера историю про то, как Бергман решил совершить самоубийство, а ему внезапно поступил заказ на съемку плановой комедии. Бергман был крайне обязательным человеком. Вылез из петли — и поехал. Снимать комедию. Интересно, какую? Бергман. На грани самоубийства.
Здесь можно смеяться.
Люди мучают друг друга. И никто ничего не может с этим поделать.