Наконец-то свалилось с неба мое нелюбимое «холодно и мокро». Я сижу в доме, в запертой комнате, стеклянная дверь которой не достаточно надежна, чтобы чувствовать себя в безопасности. Я сижу в доме, где я не одна, но не могу придумать себе крайнюю необходимость выйти в «мокро и холодно», поэтому я тут.
Вчера отобрала у мальчика карамельный кофе, сегодня — выпила, зачем — непонятно, если можно было бы спать.
Меланхолия — это такая темная жидкость. Мне сказали, что мы можем уехать отсюда в начале октября, которое слишком близко, но у нас просто не хватит денег на еду и квартплату одновременно. Поэтому, видимо, мы не едем.
В этой комнате случалось слишком много всего за мою недолгую жизнь, и, если оставаться здесь одной в такие дни, можно жить это заново: и плохое, и хорошее и то, что казалось хорошим, а теперь болезненно вспоминать. Много говорила о том, что люблю эту квартиру, но, возможно, эта та юношеская любовь, которую уже пора пережить?
Кстати, про любовь. Никогда не любила эти цитаты про внутреннее кладбище, где хоронят всех некогда любимых и дорогих, мне кажется, никогда не стоит, даже метафорически, хоронить живых. У меня такого нет. Но внезапно стало интересно, на скольких кладбищах уже лежу я?.. И на скольких мне вырыта могила, но меня никак не могут оставить в покое?
А что заставляет вас проявлять интерес к людям, которых уже нет в вашей жизни?
Просто темная жидкость, определенно. Кажется, где-то в легких.