Половина месяца тишины в эфире, привет.
Я сижу и слушаю про лестницу, полночь и зиму, сдав экзамен по современной драматургии театра. Это был самый грустный экзамен за всё время обучения, потому что современная драматургия театра — ад, тернии и дно. Теперь мне, конечно, нужно дописать курсовой сценарий за ночь, но перестать слушать про лестницу, полночь и зиму почему-то невозможно. Что-то внутри развязывается, какой-то комок нервов, хотя, конечно, слишком рано. И поэтому, конечно, ненадолго.

Но это как когда всё уже рушится вокруг, но находится полчаса, чтобы внезапно подключить к сети подаренную на свадьбу виниловую крутилку и потанцевать под битлов. Беспечность, такая беспечность, которая не позволяет перегореть. Уметь танцевать, когда другие страдают. А страдать потом и, может, даже больше, но только после танцев.
Это, кажется, главное, чему я научилась в ушедшем году: чувствовать себя живой и быть беспечной. По-моему, неплохо.

Поэтому на каникулах мы мотались по гостям и проходили VtM (о чём, может, ещё будет написано, потому что нельзя просто взять и перестать залипать на Мир Тьмы), а сейчас я выпью вина и пофотографирую кошку, которая взяла комичную привычку спать под настольной лампой, потому что под ней тепло. А потом, да, пойду страдать и, боги мои лесные, надеюсь, не совсем зря.