Приплыли, одни словом. Такого «хочу обратно» не чувствовала с Астов. Такого «как жить дальше?» ещё дольше. Такой стукнутой девочки не играла никогда. Даже переломанные Повезет и Сири были «нормальнее», чем Кельвен сама по себе, цельная и настоящая.
Сижу, пью вино, понимаю, что никакого отчета не будет, потому что как опишешь словами первый ночной дозор или то, как над тобой, раненой, поет Уинэн? Был Белерианд, был Балар, была Кельвен. Когда ей исполнилось пятьдесят, пришло войско Запада, и заверте...
Это была моя первая долгая полигонная игра. Это была моя первая игра по миру Профессора.
Я впервые сыграла персонажа, живущего чувствами и порывами, без рефлексии и долгих размышлений. Я пыталась сделать это неоднократно, но только у Кельвен получилось. Сыграла девочку, мятущуюся между своим внутренним огнем и любовью к морю, даже не замечая этого. Девочку, для которой потрясающим образом было всё понятно. Девочку из Дома Гневного Молота, в конце концов. Дорогие мастера, спасибо за эту возможность.
Сходила в дозор, в забой и в замуж. Поехала на игру кузнецом — ковала. Дважды уходила с Балара «насовсем», как думала. Только один раз действительно насовсем. Дважды плакала. Первый раз когда решила, что не услышит голос Лантэгиля после девяти лет их молчаливого знакомства: другие услышат, а она уже нет. Потому что это был один из двух раз, когда она уходила «насовсем». Второй раз когда Уинэн танцевала на берегу острова, который вскоре уйдет под воду. Слышала, как гондолинский рог трубит, когда падают врата Ангбанда. Словила тяжелое ранение, критическое ранение и, наконец, умерла за короля, которому даже не принесла присяги. Всё понятно же, помним?
Мой внутренний игротехник ненавидит меня за то, сколько всего я сделала слабее, чем нужно, и сколько всего не сделала вовсе. Потому что он, к сожалению или к счастью, отключился совсем. Вообще. Кельвен жила так, как жила. (Меня предупреждали, что так может быть). Это она в Мандосе будет жалеть, что так и не сковала ничего Реньянену на добрую память и не держала Лантэгиля за руку по дороге на Север. Я буду жалеть об этом здесь, плакать и пить вышеупомянутое вино. Кстати, никогда не было так тяжело проплакаться. Жалеть о том, что она жила — не буду. О том, что она умерла, постараюсь не.
Вернуться — не вернулась.
Был Белерианд, стало море.
Спасибо всем. Извините, что не поименно: рвет на части. Уинэн, Лантэгиль, Реньянен, Нисса и Россэ, светлый всеэльфийский, мастер Кирдан... вы ведь и так всё знаете, правда?
P.S.