Эскапизм как образ жизни.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 15 января 2015
Эскапизм как образ жизни.
Половина месяца тишины в эфире, привет.
Я сижу и слушаю про лестницу, полночь и зиму, сдав экзамен по современной драматургии театра. Это был самый грустный экзамен за всё время обучения, потому что современная драматургия театра — ад, тернии и дно. Теперь мне, конечно, нужно дописать курсовой сценарий за ночь, но перестать слушать про лестницу, полночь и зиму почему-то невозможно. Что-то внутри развязывается, какой-то комок нервов, хотя, конечно, слишком рано. И поэтому, конечно, ненадолго.
Но это как когда всё уже рушится вокруг, но находится полчаса, чтобы внезапно подключить к сети подаренную на свадьбу виниловую крутилку и потанцевать под битлов. Беспечность, такая беспечность, которая не позволяет перегореть. Уметь танцевать, когда другие страдают. А страдать потом и, может, даже больше, но только после танцев.
Это, кажется, главное, чему я научилась в ушедшем году: чувствовать себя живой и быть беспечной. По-моему, неплохо.
Поэтому на каникулах мы мотались по гостям и проходили VtM (о чём, может, ещё будет написано, потому что нельзя просто взять и перестать залипать на Мир Тьмы), а сейчас я выпью вина и пофотографирую кошку, которая взяла комичную привычку спать под настольной лампой, потому что под ней тепло. А потом, да, пойду страдать и, боги мои лесные, надеюсь, не совсем зря.
Я сижу и слушаю про лестницу, полночь и зиму, сдав экзамен по современной драматургии театра. Это был самый грустный экзамен за всё время обучения, потому что современная драматургия театра — ад, тернии и дно. Теперь мне, конечно, нужно дописать курсовой сценарий за ночь, но перестать слушать про лестницу, полночь и зиму почему-то невозможно. Что-то внутри развязывается, какой-то комок нервов, хотя, конечно, слишком рано. И поэтому, конечно, ненадолго.
Но это как когда всё уже рушится вокруг, но находится полчаса, чтобы внезапно подключить к сети подаренную на свадьбу виниловую крутилку и потанцевать под битлов. Беспечность, такая беспечность, которая не позволяет перегореть. Уметь танцевать, когда другие страдают. А страдать потом и, может, даже больше, но только после танцев.
Это, кажется, главное, чему я научилась в ушедшем году: чувствовать себя живой и быть беспечной. По-моему, неплохо.
Поэтому на каникулах мы мотались по гостям и проходили VtM (о чём, может, ещё будет написано, потому что нельзя просто взять и перестать залипать на Мир Тьмы), а сейчас я выпью вина и пофотографирую кошку, которая взяла комичную привычку спать под настольной лампой, потому что под ней тепло. А потом, да, пойду страдать и, боги мои лесные, надеюсь, не совсем зря.
четверг, 01 января 2015
Эскапизм как образ жизни.
В телевизоре найден канал, где показывают бесконечные рельсы. Уже почти два часа поезда беззвучно ездят по заснеженным рельсам, серьезно. По-моему, идеальное настроение для новогодней ночи.
А у нас красно-серебряная елка, наряженная буквально сегодня, самое сладкое на свете шампанское, музыка Кофейника и «Колыбельная под дождем», разговоры о детстве. Кошки бегают, целых три. Даже есть праздничные пакетики со всяким мелким приятным стаффом!
У меня черная голова, потому что «я такая внезапная, противоречивая вся». На рельсах в телевизоре восход.
Пусть всё у всех будет хорошо, что ли?..
Впереди каникулы. Не теряйте.
А у нас красно-серебряная елка, наряженная буквально сегодня, самое сладкое на свете шампанское, музыка Кофейника и «Колыбельная под дождем», разговоры о детстве. Кошки бегают, целых три. Даже есть праздничные пакетики со всяким мелким приятным стаффом!
У меня черная голова, потому что «я такая внезапная, противоречивая вся». На рельсах в телевизоре восход.
Пусть всё у всех будет хорошо, что ли?..
Впереди каникулы. Не теряйте.
понедельник, 29 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
вторник, 23 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
Кто вчера сдал четыре зачета по самым разным на свете предметам, тот я. Причем половину внезапными автоматами, причем второй автомат мне поставили, когда я заснула, пока отстреливались мои товарищи. Видимо, из жалости.
Но готовилась я ко всему на свете и, конечно, не спала всю ночь, поэтому утром в моей голове забавно перемешались индуизм, документальное кино и Кэмпбелл, поэтому Шива после встречи с богиней шел снимать «Высший суд».
Историк религии, этот прекрасный человек, который рассказывал нам на парах про Первоптиц, сам вписывал свои предмет и фамилию в зачетку, потому что у меня тряслись руки, и сетовал, мол, тяжело вам будет жить, такой нервной. А я смеялась и говорила, что, в общем-то, уже тяжело. А сама сижу и не могу понять, правда ли это.
«Зато, — говорю, — определенная острота в жизни появляется», а он улыбается и отвечает, что острота остротой, но это имеет свою цену. Сошлись на том, что всё имеет свою цену.
Не бейте меня, если тоже скажу, что скоро Новый Год. А я совсем не знаю, что делать с этим: нет денег покупать подарки, нет времени и сил делать их самой всем, кому хочется. Видимо, остается только извиниться перед всеми и исправиться в следующем году. А в этом создавать новогоднее настроение, представляя снежный загород с запахом елки и выпечки в перерывах между зачетами и лекциями, а не бегая по городу в поисках сокровищ. Каждый заслуживает новогоднего настроения, даже такая дурашка, как я.
По утрам в окне белый мир — дворы, газоны и деревья наконец-то укрывает. Я второй день ношу на шее мир темный — первый подарок. В институте всё — ад, но что-то приносит мне удачу. Скоро можно будет отдохнуть, выспаться и побыть с людьми. Что тебе надо ещё? Да, кажется, ничего тебе больше и не надо.
Но готовилась я ко всему на свете и, конечно, не спала всю ночь, поэтому утром в моей голове забавно перемешались индуизм, документальное кино и Кэмпбелл, поэтому Шива после встречи с богиней шел снимать «Высший суд».
Историк религии, этот прекрасный человек, который рассказывал нам на парах про Первоптиц, сам вписывал свои предмет и фамилию в зачетку, потому что у меня тряслись руки, и сетовал, мол, тяжело вам будет жить, такой нервной. А я смеялась и говорила, что, в общем-то, уже тяжело. А сама сижу и не могу понять, правда ли это.
«Зато, — говорю, — определенная острота в жизни появляется», а он улыбается и отвечает, что острота остротой, но это имеет свою цену. Сошлись на том, что всё имеет свою цену.
Не бейте меня, если тоже скажу, что скоро Новый Год. А я совсем не знаю, что делать с этим: нет денег покупать подарки, нет времени и сил делать их самой всем, кому хочется. Видимо, остается только извиниться перед всеми и исправиться в следующем году. А в этом создавать новогоднее настроение, представляя снежный загород с запахом елки и выпечки в перерывах между зачетами и лекциями, а не бегая по городу в поисках сокровищ. Каждый заслуживает новогоднего настроения, даже такая дурашка, как я.
По утрам в окне белый мир — дворы, газоны и деревья наконец-то укрывает. Я второй день ношу на шее мир темный — первый подарок. В институте всё — ад, но что-то приносит мне удачу. Скоро можно будет отдохнуть, выспаться и побыть с людьми. Что тебе надо ещё? Да, кажется, ничего тебе больше и не надо.
пятница, 19 декабря 2014
20:11
Доступ к записи ограничен
Эскапизм как образ жизни.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 17 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
Кстати о подводных лодках. Я, вроде как, слегка ухожу на подводную лодку. Запомните меня такой. Запомните меня какой-нибудь. Зачетная неделя, подготовка к ГОСам и написание курсового сценария не оставляют мне шанса не быть зомби.
Моё тело можно, если что, попытаться звать куда-то на выходных. Или, вот, напрашиваться в гости можно в любой день — должны же быть в этом аду перерывы хотя бы на два-три часа. Буду очень рада угостить вас чаем.
Но сама я пока безынициативный, мертвый, зато почти профессиональный сценарист.
Ну... погружаемся.
Моё тело можно, если что, попытаться звать куда-то на выходных. Или, вот, напрашиваться в гости можно в любой день — должны же быть в этом аду перерывы хотя бы на два-три часа. Буду очень рада угостить вас чаем.
Но сама я пока безынициативный, мертвый, зато почти профессиональный сценарист.
Ну... погружаемся.
суббота, 13 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
Что делать утром в субботу, когда внезапно отменили мастерство, на улице слишком мокро и скользко, а дома нет еды, которую не нужно готовить?
Можешь зарыться в мифы, потому что вчера говорили, о чём будет Первый Круг, и теперь тебе хочется думать об этом. Иногда мне кажется, что придумывать персонажей я люблю больше, чем играть их. А иногда не кажется. Но это всё равно восхитительный этап: чистый лист и первые штрихи. К тому же, мифы и легенды. Никогда не жаль времени на мифы и легенды.
Можно общаться с кошкой, потому что всю неделю ты возвращался домой ночами (если вообще возвращался), когда кошка в модусе безумия и ненавидит тебя, а сейчас приходит и мурлыкает. И весело бегает по всей комнате за плюшевой икеевской крысой. Впрочем, будем честными, за крысой она готова бегать всегда.
Можно быть девочкой и подумать, что надеть. Потому что у Оливера праздник про Дисней и он просил приходить в платьице. Зачем разочаровывать хорошего человека? Только платьице нужно выбрать. И колготки к нему. И обувь. И серьги. В общем, быть девочкой — это сложно и требует времени.
Можешь сесть перечитывать систему магов Мира Тьмы, например, потому что давно же собирался. А заодно можно и любимое незаконченное «Восхождение» Джека. Плакать над «Говорящими-с-Грезами», потому что никогда не получается не. Снова думать про своё место в жизни, тихие гавани, маяки, пиратские корабли, плывущие на поиски приключений...
И ведь писали не совсем об этом, но ассоциативное мышление у тебя — как асфальтоукладчик, ему всё равно.
Раньше я думала, что «жить на маяке» красиво, но немного грустно, когда все вокруг такие... бороздят моря и рассказывают истории, от которых захватывает дух. А ты бы рад так же, вот только не умеешь. И это не то, чему можно научиться. Это просто не твоё.
Теперь я думаю, как странно вспоминать об этом, когда ты на какой-то проклятой подводной лодке, плывешь по дну в темноте, в которой не бывает никаких маяков и никаких приключений, в принципе, только дно и темнота.
Ведь тем, отчаянным, на кораблях, нужно, чтобы маяк горел, а маяку нужны корабли, это невероятно гармоничная система, исполненная смысла, благодарности, надежды... И про маяк и тех, кто на маяке, тоже можно сочинять песни и сказки. Я даже когда-то пыталась.
А подводная лодка во тьме и тишине, и кто вообще помнит, когда она ушла на своё дно, и кому оно надо? И, как известно — никуда с неё не деться до поры.
Ну, зато плывем.
Можешь зарыться в мифы, потому что вчера говорили, о чём будет Первый Круг, и теперь тебе хочется думать об этом. Иногда мне кажется, что придумывать персонажей я люблю больше, чем играть их. А иногда не кажется. Но это всё равно восхитительный этап: чистый лист и первые штрихи. К тому же, мифы и легенды. Никогда не жаль времени на мифы и легенды.
Можно общаться с кошкой, потому что всю неделю ты возвращался домой ночами (если вообще возвращался), когда кошка в модусе безумия и ненавидит тебя, а сейчас приходит и мурлыкает. И весело бегает по всей комнате за плюшевой икеевской крысой. Впрочем, будем честными, за крысой она готова бегать всегда.
Можно быть девочкой и подумать, что надеть. Потому что у Оливера праздник про Дисней и он просил приходить в платьице. Зачем разочаровывать хорошего человека? Только платьице нужно выбрать. И колготки к нему. И обувь. И серьги. В общем, быть девочкой — это сложно и требует времени.
Можешь сесть перечитывать систему магов Мира Тьмы, например, потому что давно же собирался. А заодно можно и любимое незаконченное «Восхождение» Джека. Плакать над «Говорящими-с-Грезами», потому что никогда не получается не. Снова думать про своё место в жизни, тихие гавани, маяки, пиратские корабли, плывущие на поиски приключений...
И ведь писали не совсем об этом, но ассоциативное мышление у тебя — как асфальтоукладчик, ему всё равно.
Раньше я думала, что «жить на маяке» красиво, но немного грустно, когда все вокруг такие... бороздят моря и рассказывают истории, от которых захватывает дух. А ты бы рад так же, вот только не умеешь. И это не то, чему можно научиться. Это просто не твоё.
Теперь я думаю, как странно вспоминать об этом, когда ты на какой-то проклятой подводной лодке, плывешь по дну в темноте, в которой не бывает никаких маяков и никаких приключений, в принципе, только дно и темнота.
Ведь тем, отчаянным, на кораблях, нужно, чтобы маяк горел, а маяку нужны корабли, это невероятно гармоничная система, исполненная смысла, благодарности, надежды... И про маяк и тех, кто на маяке, тоже можно сочинять песни и сказки. Я даже когда-то пыталась.
А подводная лодка во тьме и тишине, и кто вообще помнит, когда она ушла на своё дно, и кому оно надо? И, как известно — никуда с неё не деться до поры.
Ну, зато плывем.
пятница, 12 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
02:02
Доступ к записи ограничен
Эскапизм как образ жизни.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 11 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
Ловелин, дочь Эрнера из рода Рассыпанных слез, прошедшая путь сказителя.
«С детства я вдохновлялась историей моего великого народа, с интересом слушала о деяниях деда и прадеда. И когда пришло время выбирать путь, в моей душе не было сомнений. Я хочу, чтобы наши потомки так же трепетали, слушая легенды о нынешних временах: о наших героях и войнах, об отчаянных и мудрых, о тех, чье сердце сделано из самого чистого и крепкого льда. Я хочу быть той, кто пронесет ваше имя сквозь время, Светлейший лорд»
«С детства я вдохновлялась историей моего великого народа, с интересом слушала о деяниях деда и прадеда. И когда пришло время выбирать путь, в моей душе не было сомнений. Я хочу, чтобы наши потомки так же трепетали, слушая легенды о нынешних временах: о наших героях и войнах, об отчаянных и мудрых, о тех, чье сердце сделано из самого чистого и крепкого льда. Я хочу быть той, кто пронесет ваше имя сквозь время, Светлейший лорд»
Игра длиной в пару сказок и одну пламенную речь.
Эскапизм как образ жизни.
Здравствуй, Снег, я так рада тебе.
Я не помню, когда и кому в последний раз была так рада.
Я не помню, когда и кому в последний раз была так рада.
вторник, 09 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
Осторожно осознаю необходимость всё-таки написать игровые отчеты. То есть, конечно, Другой Дом. Но про Дом нужно столько сказать, что думать страшно. То есть, пока Север, а Дом потом? План по Северу — восемь абзацев — я Андреасу уже рассказала, пускай и в шутку. Осталось сделать.
Вся моя несчастная жизнь становится сплошными текстами, я не то что бы жалуюсь, тексты — понятные. Хотя кажутся недостаточно хорошими. И, боги мои лесные, сколько же их!
Педагог по правоведению рассказывает, как начать карьеру сценариста. Кто угодно готов рассказать мне, как начать карьеру сценариста. Я не слушаю. Очень устала, не хочу хотя бы год никаких сценариев, кроме как для себя. Курсовой, потом дипломный, а потом давайте ненадолго забудем о профессии, на которую я училась? Дайте мне работу, за которую мне будут платить деньги, и я буду работать её, счастливо.
Скоро поворот колеса, жизнь пахнет переменами, такими, которых не случалось уже четыре года.
Время действительно как-то понеслось: декабрь пролетает мимо, а я хлопаю глазами и еду в гости, на игровую встречу, на день рождения, в кино... Третий Хоббит, между прочим, конец прекрасной эпохи. Чувствуешь трепет?
Всё остальное снова будет в последний момент? Разумеется. Зачем изменять привычкам?
Вся моя несчастная жизнь становится сплошными текстами, я не то что бы жалуюсь, тексты — понятные. Хотя кажутся недостаточно хорошими. И, боги мои лесные, сколько же их!
Педагог по правоведению рассказывает, как начать карьеру сценариста. Кто угодно готов рассказать мне, как начать карьеру сценариста. Я не слушаю. Очень устала, не хочу хотя бы год никаких сценариев, кроме как для себя. Курсовой, потом дипломный, а потом давайте ненадолго забудем о профессии, на которую я училась? Дайте мне работу, за которую мне будут платить деньги, и я буду работать её, счастливо.
Скоро поворот колеса, жизнь пахнет переменами, такими, которых не случалось уже четыре года.
Время действительно как-то понеслось: декабрь пролетает мимо, а я хлопаю глазами и еду в гости, на игровую встречу, на день рождения, в кино... Третий Хоббит, между прочим, конец прекрасной эпохи. Чувствуешь трепет?
Всё остальное снова будет в последний момент? Разумеется. Зачем изменять привычкам?
суббота, 06 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
Чувствую себя зверем, которого жизнь воспитывает, давая по морде, когда он лезет, куда не следует. Обидно, но спокойно и, наверное, справедливо. Вслепую же тычусь, на самом деле.
Лаванда с головы вымывается в странное сероватое серебро.
Мысли об учебе приводят в отчаянье и ужас.
Слова не слушаются и голос хрипло сел — пытаюсь учить новые песни, но не выходит петь.
Привет, я не знаю, что ещё сказать, но хочу говорить. Привет.
Я вся в шрамах и синяках «не помню откуда взялись», до смешного. Может, хожу во сне? В детстве мечтала быть лунатиком, мне казалось, это очень интересно. Моя матушка рассказывала, что ходила во сне, когда была маленькой, а я ужасно завидовала ей.
Через пару часов еду играть в Север. За три дня до игры создала себе очаровательного монстра, и сейчас в панике пытаюсь запомнить и не спутать сказки незнакомого мира. Красивые сказки о том, что любовь — это очень дурная идея и всё будет плохо у всех. Ради этого стоило избрать путь сказителя, действительно. Хотя, будем честными, у меня просто не было вариантов.
Север интригует и пугает одновременно, и я там почти никого не знаю, и почти никто не знает меня. Если сыграю хорошо, интересно, там решат, что я похожа на эту — очередную — дурную девочку? Было бы забавно — побыть настолько не собой так, чтобы поверили.
Ещё, вот, стишок вам чужой сюда положу. Стишки делают всё слегка осмысленней.
Началось.
Лаванда с головы вымывается в странное сероватое серебро.
Мысли об учебе приводят в отчаянье и ужас.
Слова не слушаются и голос хрипло сел — пытаюсь учить новые песни, но не выходит петь.
Привет, я не знаю, что ещё сказать, но хочу говорить. Привет.
Я вся в шрамах и синяках «не помню откуда взялись», до смешного. Может, хожу во сне? В детстве мечтала быть лунатиком, мне казалось, это очень интересно. Моя матушка рассказывала, что ходила во сне, когда была маленькой, а я ужасно завидовала ей.
Через пару часов еду играть в Север. За три дня до игры создала себе очаровательного монстра, и сейчас в панике пытаюсь запомнить и не спутать сказки незнакомого мира. Красивые сказки о том, что любовь — это очень дурная идея и всё будет плохо у всех. Ради этого стоило избрать путь сказителя, действительно. Хотя, будем честными, у меня просто не было вариантов.
Север интригует и пугает одновременно, и я там почти никого не знаю, и почти никто не знает меня. Если сыграю хорошо, интересно, там решат, что я похожа на эту — очередную — дурную девочку? Было бы забавно — побыть настолько не собой так, чтобы поверили.
Ещё, вот, стишок вам чужой сюда положу. Стишки делают всё слегка осмысленней.
Началось.
пятница, 05 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
«Ненужный кто-то за окном стоял и требовал любви», вот это всё.
среда, 03 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
понедельник, 01 декабря 2014
Эскапизм как образ жизни.
...как же нам теперь жить в нём? <З
Очень медленно вспоминаю кто я и на каком я свете.
Встала сегодня стоически в восемь утра и сходила на пары, правда, не помню ни слова из услышанного там. Сбежала с кровавого кино про монголов, гуляла под снегопадом, хлопала глазами на город, город — непривычный.
Мне не дают покоя сцены, которые я сыграла недостаточно хорошо. Всё, что я сделала недостаточно хорошо, не дает мне покоя, на самом деле. Потому что надо было так, чтобы меня любили вечно, а...
Впрочем, вечная любовь — отдельная красная ниточка, прошивающая теперь все на свете до нервного смеха.
Как Повезет оказалась самой ебанутой девочкой всех времен и народов, и я не знаю, прекрасно это или стыдно. Бедный-бедный серый Дом.
Я не знаю, кто из нас так громко считает себя ничтожеством и что с этим делать.
Я не знаю, цела я вообще или разбита вдребезги.
Боль, счастье, боль, любовь. Вот это всё.
Это было невероятно мощно. Как теперь жить, я пока не придумала, но это разве важно?
Очень медленно вспоминаю кто я и на каком я свете.
Встала сегодня стоически в восемь утра и сходила на пары, правда, не помню ни слова из услышанного там. Сбежала с кровавого кино про монголов, гуляла под снегопадом, хлопала глазами на город, город — непривычный.
Мне не дают покоя сцены, которые я сыграла недостаточно хорошо. Всё, что я сделала недостаточно хорошо, не дает мне покоя, на самом деле. Потому что надо было так, чтобы меня любили вечно, а...
Впрочем, вечная любовь — отдельная красная ниточка, прошивающая теперь все на свете до нервного смеха.
Как Повезет оказалась самой ебанутой девочкой всех времен и народов, и я не знаю, прекрасно это или стыдно. Бедный-бедный серый Дом.
Я не знаю, кто из нас так громко считает себя ничтожеством и что с этим делать.
Я не знаю, цела я вообще или разбита вдребезги.
Боль, счастье, боль, любовь. Вот это всё.
Это было невероятно мощно. Как теперь жить, я пока не придумала, но это разве важно?
четверг, 27 ноября 2014
Эскапизм как образ жизни.
Стартую на игру через считанные минуты.
Запомните меня такой, всех люблю, удачи мне.
Запомните меня такой, всех люблю, удачи мне.
понедельник, 24 ноября 2014
Эскапизм как образ жизни.
Кошка в порядке: анализы нормальные, а есть она начала еще пару дней назад. Просто, видимо, да, не надо было жрать обои. Мы перестали делать ей уколы, и она снова нас любит, мурлыкает и облизывает мне руки.
Я продолжаю обниматься с гитарой. Странный и невовремя кончился ресурс — мне все равно. Все равно хорошо забытым старым «все равно же ничего не получится», таким, при котором тянет спустить все на свете на тормозах. Давно и долго собиралась написать, как тяжело жить и не скатываться в это — это же так удобно, «не ждать от тебя вестей, не ждать от себя побед». Не успела написать — скатилась. Будем всплывать с этого дна заново.
Очень много дел, для которых нужны силы и старание.
Очень много дел, для которых нужды душа и вдохновение.
Просто — очень много дел.
А я так по-дурацки оступаюсь.
Я собираю себя в кучу и собираюсь читать финские пьесы.
Надо дожить до игры и пережить игру и, может статься, моя девочка меня спасет.
Я продолжаю обниматься с гитарой. Странный и невовремя кончился ресурс — мне все равно. Все равно хорошо забытым старым «все равно же ничего не получится», таким, при котором тянет спустить все на свете на тормозах. Давно и долго собиралась написать, как тяжело жить и не скатываться в это — это же так удобно, «не ждать от тебя вестей, не ждать от себя побед». Не успела написать — скатилась. Будем всплывать с этого дна заново.
Очень много дел, для которых нужны силы и старание.
Очень много дел, для которых нужды душа и вдохновение.
Просто — очень много дел.
А я так по-дурацки оступаюсь.
Я собираю себя в кучу и собираюсь читать финские пьесы.
Надо дожить до игры и пережить игру и, может статься, моя девочка меня спасет.
четверг, 20 ноября 2014
Эскапизм как образ жизни.
Безумный котеночек заболел. Сижу дома с заболевшим котеночком, в обнимку с гитарой, потому что играть на игре надо хорошо, а я играю плохо. Котеночек пытается грызть струны.
В перерывах познаю ад ветеринарных клиник. Как можно было ожидать, у нас самый дикий зверь на свете, и любую манипуляцию над собой он превращает в непрекращающийся стресс для себя, меня и ветеринара. Возможно, придется найти в своей душе дзен и учиться колоть лекарства вот буквально сегодня вечером. Каждый раз, когда я думаю об этом, хочется нервно пить, благо, у меня есть вино.
Из ценных наблюдений: если моей смерти было бы нужно животное обличье, она бы выглядела как два добермана, с которыми вчера мы соседствовали в очереди.
Последний ВГИКовский фестиваль времен моей учебы печально машет мне крылом, пролетая мимо. А я ведь правда думала туда сходить!
Зато, возможно, если взять себя в руки, можно начать дописывать новый сценарий. Не вечно же горевать, что прошлый греет сердце моё, но не мастера.
В перерывах познаю ад ветеринарных клиник. Как можно было ожидать, у нас самый дикий зверь на свете, и любую манипуляцию над собой он превращает в непрекращающийся стресс для себя, меня и ветеринара. Возможно, придется найти в своей душе дзен и учиться колоть лекарства вот буквально сегодня вечером. Каждый раз, когда я думаю об этом, хочется нервно пить, благо, у меня есть вино.
Из ценных наблюдений: если моей смерти было бы нужно животное обличье, она бы выглядела как два добермана, с которыми вчера мы соседствовали в очереди.
Последний ВГИКовский фестиваль времен моей учебы печально машет мне крылом, пролетая мимо. А я ведь правда думала туда сходить!
Зато, возможно, если взять себя в руки, можно начать дописывать новый сценарий. Не вечно же горевать, что прошлый греет сердце моё, но не мастера.